Эпоха: Марки с Докучаевым и внучка Менделеева

УДК 94(470) + 929.5

Цыпленков В.П.
Эпоха.
Автобиографическая хроника.
– СПб, 2014. – 272 с.

В автобиографической хронике профессор Санкт-Петербургского университета рассказывает о происхождении свой семьи и фактах собственной жизни в городе Ленинграде до войны, во время блокады, на фронте, в послевоенный период. Период активной жизни ученого совпал по времени с эпохой социализма в России.
Книга представляет интерес для историков, социологов, биологов, этнографов.

В сети Интернет – epoch-ussr.blogspot.com

А professor of St. Petersburg University in the autobiographical chronicle talks about the origin of his family and the facts of his own life in Leningrad before the war, during the siege at the front, in the postwar period. The period of active life of a scientist coincided with the era of socialism in Russia.
The book is of interest to historians, sociologists, biologists, anthropologists.

Признаюсь, что с первых сентябрьских дней 1951 года я окунулся в совершенно новую для меня среду великих ученых, среду советской интеллигенции. Достаточно было пройти по университетскому коридору второго этажа здания Двенадцати коллегий, как вы оказывались среди великих старых ученых, которые взирали на вас с портретов, размещенных в проемах между окнами. Корифеи прошлого как бы спрашивали вас о том, что же интересует вас в этой обители академических знаний? Когда же студенты входили в аудиторию, то и здесь их встречали весьма известные ученые современности, которые и пытались посвящать нас, студентов, в тайны своей науки.
Я уже говорил о том, что я от рождения был коллекционером. Сказалась эта привычка и при вступлении в университет. Я, как всегда, стал собирать марки и почтовые конверты, посвященные нашим великим ученым и истории университета (рис. 124).
Первой маркой на эту тему является миниатюра, посвященная Петру Первому, а затем и М.В.Ломоносову. Эти великие люди прошлого – основатели университета в Петербурге.
Поскольку я сам учился на биологическом факультете, будучи по специальности почвоведом, то последующие марки были посвящены ученым и естествоиспытателям, которые внесли заметный вклад в эту науку. Я впервые узнал, что основной вклад в научную базу почвоведения внес российский ученый В.В.Докучаев, основоположник научного почвоведения, а также мой современник, ученый-агроном В.Р.Вильямс.

Примечание.

Докуча́ев Васи́лий Васи́льевич (1846 — 1903) — русский геолог и почвовед, основатель национальной школы почвоведения и географии почв. Создал учение о почве как об особом природном теле, открыл основные закономерности генезиса и географического расположения почв.
Ви́льямс Васи́лий Ро́бертович (1863 — 1939) — русский и советский почвовед-агроном, академик АН СССР (1931), АН БССР (1929), ВАСХНИЛ (1935). Один из основоположников агрономического почвоведения. Член ВКП(б) с 1928 года, депутат Моссовета и Верховного Совета СССР 1-го созыва. Лауреат Ленинской премии (1931).

В тот период моей жизни, когда я был тесно связан с наукой, набор марок стал отвечать моим интересам. Собирая почтовые марки и конверты, относящиеся к нашему Ленинградскому университету, в котором я учился и работал в то время, мне в 1969 году попались марки, посвященные 100-летию периодической системы химических элементов, открытой Д.И.Менделеевым.
Вот тут и открылось, что бабушка моей жены Антонина Николаевна Никольская (все звали её просто Нина) была хорошо знакома с дочерью Менделеева, ещё когда они жили в г. Богородицке, и там обе преподавали в сельскохозяйственном техникуме. У Нины была дочь Елена, а у Марии Дмитриевны Менделеевой (1886–1952) дочь Екатерина. А ещё у них была общая подруга Галина, у которой была роковая страсть к мужу этой Марии, отцу Екатерины. Этого видного мужчину, помещика Кузьмина, как ни странно, тоже звали Дмитрий Иванович, как и Менделеева. Более известна нам другая дочь Менделеева – Любовь Дмитриевна. Она вошла в историю России, потому что вышла замуж за Александра Блока.
Особый интерес могут представлять встречи и беседы, как я понял позже, не только с самыми выдающимися людьми, о которых, обычно, любят писать журналисты и биографы в своих книгах, но просто с интересными людьми, от которых в дружеской и непринужденной беседе можно узнать массу неизвестных ещё вам подробностей, касающихся великих людей, о которых уже написаны толстые книги. Отдельные штрихи характера этих корифеев, их семейной жизни, могли быть неизвестны этим писателям, а если об этом и знали, то предпочитали скромно умалчивать.
Итак, родственники моей жены были хорошо знакомы с семьей Марии Дмитриевны Менделеевой (по мужу Кузьминой), когда они, ещё до революции, жили в г. Богородицке. Антонина Николаевна была бухгалтером в сельскохозяйственном техникуме, а её супруг Василий Петрович Никольский там же преподавал русскую словесность. Мария Дмитриевна тоже была учительницей в этом техникуме и, более того, считалась тогда крупнейшим специалистом по легавым собакам, после революции ушла «в тень», потому что боялась, что её брат эмигрировал, но позже открылось, что этот брат, Василий Дмитриевич, умер от тифа в Краснодаре в 1922 году, а по окончании Отечественной войны она работала директором музея-архива своего отца при Ленинградском государственном университете.

Примечание.

Богоро́дицк — город в России, административный центр Богородицкого района в юго-восточной части Тульской области.

Рис. 124. Марки с изображениями основателей Санкт-Петербургского университета:
Петра Первого, М.В Ломоносова,
выдающихся ученых-почвоведов В.В.Докучаева и В.Р.Вильямса

Сотрудники техникума проживали в доме №7, в котором Нина Никольская сдружилась с тремя молодыми женщинами: Галиной, Валентиной, Екатериной. Им всем ещё не исполнилось и тридцати лет. Дружба их продолжалась многие годы, даже после того, как все они, выйдя замуж, разъехались по другим городам со своими семьями. Например, Валентина (Валька) Полухина стала директором Государственного банка в г. Таллинне, в Советской Эстонии. Антонина Николаевна (Нинка), бабушка моей жены, после блокадных переживаний почти не работала и вышла на пенсию. Встречались подруги в Ленинграде, и разговор всегда возвращался к событиям в доме №7 в Богородицке. Вспоминали о семье Менделеевой-Кузьминой, а также о романтической истории их подруги Гали, которая в старые времена была очень дружна с Марией Дмитриевной и её мужем. Случилось так, что в 1970 году эта подруга Галя приехала в гости к Нине в Ленинград и попросила меня, чтобы я пригласил на эту встречу Катю Менделееву, внучку великого химика, которая работала в университете. Я знал эту Катю, поскольку совсем недавно научный мир отметил 100-летие Таблицы Менделеева, и внучка Дмитрия Ивановича часто появлялась на научных собраниях. Кроме того, событие запомнилось и тем, что были выпущены юбилейные марки и почтовые конверты, которые я, как коллекционер, конечно же, приобрел.
Впрочем, тогда ещё о Кате и особенностях её характера я очень мало знал. Я был знаком с её подругой, с которой они вместе учились на историческом факультете ЛГУ, Людмилой Васильевной Германович. Она мне как-то раз сказала, что Катя Менделеева (по мужу Каменская) под вымышленным прозвищем «Мамонт в мохнатой шубе» упоминается в рассказе «Горбатый стакан», опубликованном в молодежном журнале «Аврора». Историографы наблюдали за судьбой внучки Менделеева. Личная жизнь Кати не задалась: ее муж, горный инженер Евгений Каменский, вернувшись из сталинских лагерей, развелся с ней. Их сын Александр — прямой менделеевский правнук — жил у родителей отца, был осужден за какое-то мелкое преступление, но по отбытии наказания, утратив и жилье, и прописку, с трудом прописался в материнскую комнату в огромной коммуналке на канале Грибоедова. Жили они совсем небогато. Журналист-автор рассказа был тоже из их веселой компании.

Воспользовавшись знакомством, я пригласил этих двух подруг к себе в гости. Пока мы ожидали Катю, Галина прилегла отдохнуть, поскольку была уже глубокого пенсионного возраста. Вошедшая Катя сразу узнала Галину и выдала ей не совсем удачный комплимент.
Она сказала так:
«Я тебя сразу узнала, Галина, ты ничуть не изменилась!»
На это Галя возразила:
«Дура ты, Катька! Неужели же сорок лет назад, как мы расстались, я выглядела такой же старухой?»

По этому разговору я понял, что Кате близко к пятидесяти годам, а Галине уже за семьдесят. Однако, прежние их легкие дружеские отношения не угасли за эти годы.
Катя была яркой женщиной, но с крупными чертами лица. Вот как описывает её Д.И.Мустафин, д.х.н., профессор РХТУ им. Д.И.Менделеева в своей статье «Дорогие внучки Д.И.Менделеева» (Статья была опубликована в №06/2007 журнала «Химия» издательского дома «Первое сентября». Электронная версия есть в Интернете):
«Меня сразу же потрясло удивительное сходство Екатерины Дмитриевны с ее великим дедом. Одета она была довольно просто и даже, наверное, бедно, но вся ее монументальная фигура, открытое улыбающееся лицо с большим чувственным ртом, неторопливая правильная речь говорили о благородном происхождении и о врожденном интеллекте, который нельзя приобрести, даже читая самые умные книги» .

Хлебосольные Татьяна и её мать Елена Васильевна (моя теща) объявили, что стол накрыт, и можно всем садиться обедать. В двухкомнатной хрущевского проекта квартире это было итак понятно всем присутствующим. Но Катя возразила, что она должна на минутку сбегать в наш соседний гастроном, так как, проходя мимо, она что-то интересное и редкое там увидела. Буквально через пять минут Катя возвратилась, держа в руке сетчатую авоську, в которой позванивали дюжина маленьких бутылочек с водкой, как называли тогда, «шкаликов» или «мерзавчиков», одна из которых была почему-то почти пустая.
С приходом Кати все сели за стол и, как всегда, завели разговор о доме №7 в Богородицке. Вот тут-то Галина и призналась, что дружила с Марией Дмитриевной лишь потому, что влюбилась в её мужа, роскошного помещика Дмитрия Кузьмина, и тот оказывал Галине знаки внимания. Вероятно, это было связано с тем, что Мария в те дореволюционные годы увлеклась разведением больших борзых собак, и, возможно, мало внимания уделяла своему супругу. Легкий флирт с соседкой перерос в горячую страсть, но, как порядочные люди, романтическая пара тщательно скрывала свои чувства. Они договорились, что скрепят узами свои сердца и для этого сбегут из Богородицка. Романтики хорошо понимали, что, сколь бы ни была сильна их любовь, без средств к существованию, то есть денег, далеко не убежишь и райского шалашика не построишь.
Побег был назначен на тот день, когда Дмитрий Иванович вернется из Нижнего Новгорода с ярмарки, на которой он решил тайком от супруги продать свое помещичье хозяйство. День настал, а Дмитрий Иванович не возвратился. Сообщили, что он умер от сердечного приступа прямо на ярмарке. Так трагично закончилась первая любовь девушки Гали, о чем она подробно рассказала за нашим столом в присутствии дочери своей соперницы. Было ясно, что на склоне лет этой женщине приятно вспоминать романтическое увлечение своей молодости.
За столом разговор шел и на другие темы, о Менделеевых. Катя оставила мне в подарок, как коллекционеру-филателисту, свои автографы на юбилейных конвертах, посвященных 100-летию Таблицы имени её дедушки.
В то время Катя ещё была замужем за Каменским, который, как говорили, являлся главным архитектором Ленинграда. Эта подробность противоречит сведениям историографов. Но с мужем Кати я не встречался, не поддерживал знакомство с Катей и после отъезда Галины. Людмила Васильевна сказала мне, что вскоре после нашей встречи Катя переехала на жительство в Москву.