Эпоха: Иоанн Кронштадтский. Пророчество.

УДК 94(470) + 929.5

Цыпленков В.П.
Эпоха. Автобиографическая хроника. – СПб, 2014. – 272 с.

В автобиографической хронике профессор Санкт-Петербургского университета рассказывает о происхождении свой семьи и фактах собственной жизни в городе Ленинграде до войны, во время блокады, на фронте, в послевоенный период. Период активной жизни ученого совпал по времени с эпохой социализма в России.
Книга представляет интерес для историков, социологов, биологов, этнографов.

В сети Интернет – epoch-ussr.blogspot.com

А professor of St. Petersburg University in the autobiographical chronicle talks about the origin of his family and the facts of his own life in Leningrad before the war, during the siege at the front, in the postwar period. The period of active life of a scientist coincided with the era of socialism in Russia.
The book is of interest to historians, sociologists, biologists, anthropologists.

Первый этап моей жизни, как и другие (последующие) оказался сложным и весьма запутанным. Как первоначально предполагалось, и как это принято в биографиях, я должен был бы начать рассказ о себе непосредственно с момента рождения, а далее уже и с поступления в школу, и т.д. Однако, при планировании этого повествования имелось в виду описание событий со мною и в моей семье, а вот семья-то – это не только я. Семья и мой род, если можно так назвать мое происхождение, существовала задолго до моего появления и даже до рождения моего отца.
Говоря о своей семье, я имею в виду, в основном, отцовскую линию, которая дает потомкам мужчины основную родовую фамилию. Ведь так сложилось у современных людей, что женщина в замужестве принимает, обычно, фамилию мужа, и первоначальная её фамилия может с годами даже забыться.

А вот ему-то и его родным было серьезное религиозное или церковное предсказание. Поэтому, если бы я начал книгу со своего рождения и дальнейшей своей жизни в семье, как это делается в анкетах, то оставил бы за рамками повествования весь секрет, таинственность и, прямо скажу, всю божественность и драматичность самого появления моего на белый свет. А это очень важно и для правильного понимания некоторых эпизодов в рассказах, относящихся к более позднему времени, и всего сочинения. Вот по этой причине прошу читателя не удивляться, что, начиная этот рассказ о своем рождении, я для последовательности (сохранения очередности) начинаю с описания рождения моего отца.
Дело ещё и в том, как мне кажется и сейчас, что эти два разновременных и далеких друг от друга события имеют тесную и неразрывную психологическую связь. Оба эти события, если их рассматривать во времени, конкретно, имеют связь, хотя и весьма таинственную и труднообъяснимую, в которой мы в семье и попытались по мере сил и возможностей (способностей) разобраться, и, если удастся, привлечь внимание читателя, заинтересовать его выяснением этой таинственной связи. Мы, конечно, понимаем, что сложность этого вопроса заключается ещё и в том, что в разгадке тайны моего рождения, уж если судить строго, затрагиваются сразу два вопроса. Один относится непосредственно к биологической науке, а второй – чисто религиозный, который при рождении моего отца решался проще, а в наши дни он представляется весьма деликатным.
Итак, начну с того, что в 1887 году в доме моего деда Матвея Цыпленкова и его супруги, моей бабушки Анны, которые происходили из крепостных крестьян помещиков Карабанова и Нарбекова, в селе Поречье Тверской губернии (см. рис. 1 – 4) родился долгожданный сын-наследник, которого окрестили Павлом.
Радость была велика, однако, и беда не заставила себя долго ждать, и вскоре короткое счастье сменилось длительными и очень серьезными заботами. Мальчик-то, как оказалось, родился слабеньким, хилым, болезненным. Как говорили, головка-то не держалась.
Заметим, что в семье Матвея к этому времени уже росла старшая дочка Таня, а позже появилась и младшая Дуня, крепкая и здоровая. Более того, до рождения Павла у Матвея был и сын, который вскоре после рождения скончался, так как тоже был очень слабым при рождении, как и Павел.
Так в жизни любой семьи могут возникнуть труднорешаемые проблемы. Вот и в данном конкретном случае все девочки были крепкими и здоровыми, а их мама – молодая и здоровая деревенская девушка, которая и вышла замуж за Матвея. А вот Матвей-то был гораздо старше своей жены. Он отслужил свой солдатский срок в царской Армии и вернулся в свое родное Поречье, где оставались его братья Александр и Андрей, земледельцы с большими семьями, в которых многочисленное потомство играло роль работников в хозяйстве.
Не думаю, что служба в Армии могла сильно сказаться на здоровье Матвея и отразиться на здоровье его наследников. Большую часть своей службы Матвей провел в чине денщика у офицера. Много времени приходилось прислуживать ему господам офицерам, среди которых он, кроме прочего, повышал свой культурный уровень. Не случайно ведь, когда он вернулся в свою деревню, к нему прилипло прозвище Матюшка-безбородый. Он привык сбривать бороду, несколько отличался от земляков своими манерами, но общим оставалось одно: в каждой крестьянской семье ждали наследника, как повелось из далекой древности.

Рис. 1. Фотография старой деревянной церкви в селе Поречье.

Рис. 2. Новая каменная церковь
в селе Поречье.

Рис. 3. Житница Матвея Цыпленкова
на правом берегу реки Мелечи

Рис. 4. Изба Матвея Цыпленкова по левой
стороне Карабановского конца

Признаюсь, мне, городскому жителю, воспитанному в совершенно другом обществе вне прежних законов старой крестьянской общины, трудно судить о наследстве и роли наследников, а также работников и членов общины в крестьянской семье. В собственности у Матвея была только изба да житница на высоком правом берегу реки Мелечи (рис. 3).
За рекой – заливные луга и покосы, а на правом берегу – пахотные земли всей общины, без которых крестьянин не крестьянин. Девочки в семье, в отличие от мальчиков-наследников, берут приданое, выходя замуж, и затем не только меняют фамилию, но, часто, и место жительства. Вероятно, по этой причине на Павла и возлагалась такая надежда, как на наследника-продолжателя рода, фамилии Цыпленковых. Вот в данном конкретном случае радость была безмерной. Однако, хворь малыша портила всю картину и не собиралась отступать.
Папа Матвей, повидавший не только жизнь своего села, сразу понял, что без хорошей медицинской внешней помощи, в домашних условиях с бабками и знахарками, ребенка им будет не спасти. Начались утомительные поиски лекаря, способного предотвратить надвигающуюся ужасную катастрофу. В семье не забыли, что их первенец, тоже болезненный мальчик, скончался (рис. 5).

Рис. 5. Фотография Анны с первым её сыном.

Прежде всего, обратились к фельдшеру местной больницы. Тот осмотрел мальчика и чистосердечно признался, что его помощь будет малоэффективной. В то же время родственники посоветовали обратиться к колдуну-знахарю.
Эпизод посещения колдуна-знахаря подробно описан в рукописном дневнике моего отца

Окуривание ребенка дымом различных целебных трав ожидаемого результата не дало. Ребенок таял на глазах, и родители решились на трудный и последний шаг – ехать в Санкт-Петербург к прославленному в народе чудотворцу Иоанну Кронштадтскому на его подворье у речки Карповки. Это была последняя надежда измученных и отчаявшихся родителей Павла.

Рис. 6. Часть села Поречье. Дорога от церкви
в сторону Бежецка. Карабановский конец.

Решиться на такую поездку было не просто. Санкт-Петербург для них был край неблизкий, расходы на дорогу немалые. В решении этой задачи основную роль сыграла религиозная вера в чудо и большая родительская любовь к сыну. Не могу точно представить себе и описать душевное состояние родителей, когда они прибыли уже на само подворье и узрели персону чудотворца. Иоанн любезно их принял и спокойно подошел к Анне, которая держала сына на руках. Иоанн возложил на головку младенца свою ладонь и сказал матери простые слова: «Поезжай, матушка, спокойно домой. Твой ребенок поправится, будет жить долго и родит трех сыновей».
Окрыленные такой надеждой и с верой в чудотворную силу Иоанна, не задерживаясь в столице Империи, Матвей и Анна вернулись в родную деревню к своим делам по хозяйству, а их ребенок, что самое удивительное и радостное, день ото дня стал поправляться.
Я, конечно, могу понять состояние взрослых родителей, которые верили в чудотворную силу святого старца, но чем объяснить изменение состояния малолетнего ребенка, находившегося при смерти. Ребенок-то ничего не ведал о прошлых деяниях Иоанна, а вера во что-либо у него ещё не сформировалась. Но стал поправляться, и выздоровел!

Рис. 7. Река Мелеча.

Таким образом, сколько бы ни удивлялись скептики, мы с полным основанием удостоверяем, что первая часть предсказания Иоанна Кронштадтского чудесным образом скоро свершилась. Правда, для проверки следующих слов прорицателя, особенно, «будет жить долго», нам, вероятно, понадобится неизвестно какой длительности срок, время, чтобы понаблюдать жизнь Павла и определить, что значит в понимании Иоанна «долго».
А пока ребенок набирал силы и, как все дети, входил в ребячью среду своей деревенской жизни. По ремаркам соседей и родственников Цыпленковых в первые годы своей жизни в деревне маленький Павлик уже заметно отличался от ровесников в детских играх, выделялся успехами в первый период школьного обучения, проявлял свою память в приходской школе при чтении наизусть отдельных молитв и т.п.

Рис. 8. Дед Саша в гостях на Смольном,
сидит рядом с моей мамой, Клавдией,
а я – третий слева.

Прежде чем перейти к школьным годам моего отца, набросаю краткую картину природы и быта тех мест в конце позапрошлого века. Ещё раз вернитесь на несколько страниц назад к первым фотографиям, которые сделаны были уже во второй половине ХХ века. На рис.1 (с. 10) вы видите сельскую церковь, как и положено для села. В деревнях церковь не полагалась. Но это – старая церковь, позднее превращенная в пожарную часть. Новая каменная, красивая церковь на рис.2. Её возведение (на средства помещиков) знаменовало рост благосостояния Тверской епархии.
Утвержденный в 1905 году проект распространения трапезной и строительство новой колокольни осуществлен в 1908-1909 годах. В 2003 году Поречьевский храм был включен в программу восстановления Тверских святынь на 2004-2008 годы. Но пока, как говорят, реставрационные работы ведутся медленно.

Рис. 9. Настасья со своим выводком «цыплят»,
из которых после войны остались только Василий и Иван.


Рис.10. Петр Александрович с женой Маней.	Рис. 11. Ольга Андреевна с дочкой Музой.

В Поречье, которое принадлежало частями двум помещикам, Нарбекову и Карабанову, от церкви отходило две дороги, улицы или, как говорили местные, два конца: Нарбековский и Карабановский. На рис.6 виден участок Карабановского конца, с правой и левой стороны которого стояли избы. Дом Матвея был на высоком правом берегу реки Мелечи, там же была и житница, и приусадебный участок.
Сама река Мелеча (рис. 7) в летнее время мельчала, зато весной заливала всю долину по левому берегу, и там находился огромный заливной луг, который принадлежал поречьенским крестьянам. На фотографии вдали за лугом виднеется деревня Степаньково, у жителей которой в прежние времена и был отвоеван заливной луг. Мелеча в низовье сливается с рекой Могочей, образуя так называемую речку Осень, которая, в свою очередь, впадает в реку Мологу, а та уже втекает в Волгу.

Рис. 12. Тётя Пóра и её дочь
Саша Слезкина

Я слышал, что среди стариков бытовало поверье, мол, если тяжелого больного, с которым не справляются врачи и колдуны-знахари, окунуть в воду в месте слияния Мелечи и Могочи, то на один конец, ждать долго не придется. Делать подобную процедуру надо весной.
Когда я это услышал впервые, мне было 15 лет, но я уже тогда сообразил, что если весной окунуть в воду здорового, то результат будет «на один конец».
У Матвея Цыпленкова (Матюшки безбородого) было два брата: Андрей и Александр, избы которых находились на противоположной стороне Карабановского конца. На рис. 8 представлена фотография, на которой Александр у нас в гостях уже в Ленинграде, когда он ещё один (вероятно, последний раз) мог передвигаться. На рис.9 дети Александра и Настасьи. Сохранилась также фотография его сына Петра с женой (рис. 10).
Из семьи Андрея запомнилась дочь Ольга Андреевна, которая в свое время вышла замуж за Кольку Гусева (из нарбековских), и их дочь Муза (рис.11). История их потомков продолжается. У Андрея был старший сын Александр и младший Иван, с которым мы встретились накануне войны в 1941 году.
Напомню, что у Матвея, моего деда, были и сестры, из которых я общался лишь с Параскевой, тетей Пóрой (рис. 12). Её выдали замуж в деревню Дорку. Из Цыпленковых она стала Слезкиной. С её дочерьми Сашей и Катей и Сашиными дочками Маней, Тоней и Зиной наши дороги после войны постепенно разошлись.