Эпоха: Три источника знаний ребенка

УДК 94(470) + 929.5

Цыпленков В.П.
Эпоха.
Автобиографическая хроника.
– СПб, 2014. – 272 с.

В автобиографической хронике профессор Санкт-Петербургского университета рассказывает о происхождении свой семьи и фактах собственной жизни в городе Ленинграде до войны, во время блокады, на фронте, в послевоенный период. Период активной жизни ученого совпал по времени с эпохой социализма в России.
Книга представляет интерес для историков, социологов, биологов, этнографов.

В сети Интернет – epoch-ussr.blogspot.com

А professor of St. Petersburg University in the autobiographical chronicle talks about the origin of his family and the facts of his own life in Leningrad before the war, during the siege at the front, in the postwar period. The period of active life of a scientist coincided with the era of socialism in Russia.
The book is of interest to historians, sociologists, biologists, anthropologists.

Вот и свершилась вторая часть из предсказания Иоанна, и я, как третий сын в семье Павла Матвеевича, появился на свет, правда, не совсем желанно и ожидаемо. Теперь мне предстояло расти, набирать сил, получать воспитание и по мере моих сил и способностей образование и набираться жизненного опыта.
Когда я по прошествии многих лет после моего рождения сейчас, уже в настоящее время во вполне взрослом состоянии начинаю вспоминать прошлое и оценивать всю обстановку с первых лет своей жизни до школьного периода, то ясно понимаю, что в моем воспитании и даже начальном образовании оставили заметный след три основных источника.
Первым таким запомнившимся мне источником был «очаг». Так называли в то время что-то вроде детского садика. Точнее, это была простая комната временного пребывания в ней малыша, за которым дома некому было днем присматривать. В очаг меня начали приносить уже после того, как я стал покидать на время не только свою кроватку, но и квартиру, правда, на руках взрослых, родителей. Мне уже шел третий год.
Должен признаться, что в этот период я ещё плохо понимал, что происходит вокруг, и многого не помню.
Вторым источником знаний был двор нашего дома №9, но это уже после очага в 4-5-летнем возрасте и старше, когда я уже привык самостоятельно выходить из квартиры, спускаться по лестнице во двор, а, погуляв, подниматься по лестнице обратно в квартиру.
Как бы ни оценивали роль и влияние дворового «коллектива» на воспитание детей, надо сказать, что в моем воспитании оно не было главным и существенным. Можно считать, что оно было дополнением к воспитанию домашнему, и в дальнейшей жизни оно сыграло положительную роль. Основную роль в воспитании от рождения и далее играла моя семья.
Всем понятно, что первый год своей жизни ребенок не бегает к друзьям во двор, не ходит ловить птиц или рыбу с братьями, как это было у нас, когда мне исполнилось уже 4-5 лет. Первыми его воспитателями, чаще всего, являются бабушка, мама и няня, которые напевают ребенку:
«Ладушки, ладушки! Где были? У бабушки! Что ели? Кашку. Что пили? Бражку. Кашка сладенька, а бражка хмельненька!»

Татьяна Матвеевна, старшая сестра Павла.
С ней у Клавы дружеские отношения
не сложились, хотя и она,
и её дети много лет жили
вместе с нами на Смольном пр.

Хорошо, что ребенок в эти годы реагирует лишь на звук голоса, а смысл сказанного ему непонятен. А то бы требовал для крепкого сна граммов сто бражки.
Для воспитания ребенка важен и состав семьи, в которой происходит его воспитание. Чаще других с ним общаются его братья и сестры . При большой разнице в возрасте младшие дети могут быстрее усваивать понятия взрослой жизни, с которыми не встречаются их сверстники. Дети в такой семье развиваются быстрее и физически, потому что тянутся за своими старшими братьями. Замечу, что наша семья всегда была много-людной. В нашей большой квартире подолгу жили дяди, тети, двоюродные братья и сестры.
Нельзя забывать ещё и то, что мое рождение по времени совпало с социальной ломкой и борьбой двух идеологий. С момента ликвидации царизма и отмены капитализма прошло менее десяти лет, а социализм ещё давал только первые ростки. В 1928 году был утвержден первый пятилетний план развития страны – пятилетка. Не мудрено, что все старшие поколения в нашей семье ещё не отвыкли от частной собственности, а некоторые – и от религиозных убеждений.

Рис. 30. Серафима и Всеволод Колтыпины,
дети Татьяны Матвеевны

Я с детства привык к тому, что у нас гостят приезжие родственники из Тверской области, которые по уровню культуры были ниже моих родителей, но приносили народность и близкую к природе наивность легенд, пословиц и поговорок и даже особый сельский акцент, которые ребенок усваивал налету. В свою очередь и ленинградцы также навещали свою многочисленную родню в тверской глубинке (рис. 29 – 31, 33).
Внимательно оценив все источники моего воспитания, я пришел к выводу, что основой была семья. В семье к наукам меня стали приобщать очень рано. Но сразу отмечу, что образование-обучение в кругу семьи проходило без особого принуждения, как бы в процессе игры.

Рис. 31. Вся поречьевская родня и дачники из Ленинграда

Обычно, детей начинают учить азбуке с самого раннего возраста. Для этого используют специальные деревянные кубики, на гранях которых наклеены буквы. Складывая кубики, можно образовать слова, которые состоят из крупных и легко запоминаемых ребенком букв. Родители подарили мне такие кубики и, постепенно усложняя задания, играли в них со мной. Заявляю честно, что в четыре года я уже мог писать карандашом на бумаге целые фразы печатными буквами под диктовку и под наблюдением моих старших братьев. Правда, их игровой подход к приобщению меня к знаниям и проверке усвоенного материала иногда приводил к конфликтам.
Запомнился яркий случай на даче летом, в котором отразилась наша разница в возрасте. Старший брат был на девять лет меня старше (рис. 32).

Рис. 32. 10 марта 1926 года.
Я у мамы на коленях.
Мне один год, а рядом
брат Евгений. Ему 11 марта
исполнится 10 лет.

По соседству с нами жила семья, в которой росла девочка Нина дошкольного возраста. Братья, якобы, для того, чтобы проверить, как я красиво пишу, уговорили меня нацарапать записку этой Нине:
«НИНА, Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!»
Когда же я выполнил задание, и надиктованный братьями текст был на бумаге, братья забрали у меня записку и ехидно объявили, что письмо это они передадут не соседской девочке, а нашей маме.
Не ожидая такого подлого предательства от родных братьев, я настолько возмутился их коварством, что схватил тяжелую палку, используемую в игре в рюхи, то есть биту для городков, и долго гонялся за братьями, чтобы наказать их.
С этого дня ко мне прилипло семейное прозвище «освирик», что значит освирепелый или свирепый.

Рис. 33. Лето в Поречье. На переднем плане Шаненята – дети
Александра Андреевича, двоюродного брата Павла Матвеевича.
Жена называла Александра Шаней, и сыновья по малолетству
тоже коверкали имя отца, вот и прозвали их Шаненята

Игровой подход отца к моему воспитанию и обучению был, разумеется, более приличным, хотя и тут со мной приключались конфузы. Поскольку среди наших знакомых оставались глубоко верующие люди, то обойти вопросы религии было никак невозможно. В этих случаях отец вспоминал и рассказывал эпизоды из своей жизни и учебы в церковно-приходской школе. Сидя вечером в кругу нашей семьи, он с целью продемонстрировать свою память и качество обучения в этой школе, читал наизусть молитвы. Вот однажды он и предложил мне, вероятно, для развития моей памяти, повторять и заучивать молитву – что бы вы думали! – на греческом языке. Я повторял текст, который запоминал на слух по звучанию непонятных слов:
– Христос анестес нек некрон. Фанатом-фанатом…
И так далее. Совершенно не понимал я значения этих слов, смысла молитвы. Тем не менее, помню этот стих до сих пор. Вот, что значит детская память.
В следующий раз отец, касаясь истории происхождения письменности, вспоминал первые свои школьные упражнения. Он предложил мне запоминать буквы старославянского алфавита. Сидя, как обычно, у него на коленях, я быстро повторял:
– Аз – Аз, Буки – Буки, Веди – Веди …
Сначала все шло хорошо и гладко. Но когда мы дошли до буквы «Ер – Ер», то, услышав название следующей буквы, я издал долгий удивленный звук «У-у-у», чем открыл, что я уже успел познакомиться с некоторыми неприличными словами и вызвал дружный смех окружающих. Это проявилось влияние дворовой культуры на воспитание и развитие маленьких детей.